Интервью газете «Известия»

Мехрибан Алиева: "Я хочу делать конкретное дело, помогать конкретным людям".

Гейдар Алиев родился 10 мая 1923 года. В этом году ему должно было бы исполниться 82 года. Не исполнилось. Он ушел из жизни восьмидесятилетним. Он так и не справил своего 80-летия. И этот восьмидесятый день рождения встретил уже в больничных стенах. В преддверии этого юбилея немало стран наградили его своими высшими орденами. Но эти награды остались при его жизни неврученными. Уходил Гейдар Алиев из жизни, сплотив самим фактом своей смерти всю нацию. В Баку приехали руководители многих стран, чтобы отдать дань уважения его памяти, сказать последнее "прощай". Но эта смерть в декабре всегда будет ассоциироваться с тем апрельским днем, когда он во время встречи с учащимися военного училища продемонстрировал им своим поведением высший образец преданности долгу.

Гейдар Алиев ушел из жизни, как бы исполнив некую миссию. Ушел, как удается уйти далеко не всякому даже крупному и выдающемуся политику, каковым, вне всяких сомнений, был Гейдар Алиев. Ушел, что называется, по большому счету, приведя свои дела в порядок. Доведя то великое дело, которое он начал по строительству новой азербайджанской государственности, до той стадии, когда оно, это дело, уже обрело свою собственную логику. Необратимую.

Сегодня дело отца нации достойно продолжает сын Гейдара Алиева. Лежащая на нем ответственность - двойная. Он в ответе прежде всего перед нацией. Но он же не может быть внутри себя самого в ответе перед своим отцом, не может уронить себя, проводимую им политику ниже того высокого уровня, который установил Гейдар Алиев. Прошедшие полтора года президентства Ильхама Алиева уже показали, что он оказался не только способен сохранить и продолжать курс отца, но и развивать его в будущее.

В больших политических делах оказываются задействованы все новые и новые факторы, которые создают подчас качественно новые возможности для достижения стратегических и тактических результатов. В этом смысле сегодня неоценимую помощь Ильхаму Алиеву как представителю нового поколения современных политических лидеров, оказывает его супруга Мехрибан Алиева. Фигура первой леди в современном мире в "тандеме" оказывается подчас весьма и весьма значительна.

Однако для Мехрибан - это не только дань современной стилистике в виде некоего "просто представительства". Она вполне осознанно и уверенно осваивает самостоятельную нишу, уже не первый месяц в качестве Посла доброй воли ЮНЕСКО реализуя вполне серьезные гуманитарные программы.

Казалось бы, что может человек, не облаченный никакими официальными полномочиями и прерогативами? Подписать договор - не может, провести официальные переговоры - не может. Но разве в современной политике и дипломатии все решается сугубо официальными путями? А что делать, когда уже исчерпаны, казалось бы, все возможности для решения? Иногда просто неформально с кем-то поговорить - как бы ни о чем (но на самом деле это сугубо внешнее представление - в политике разговоров ни о чем не бывает) - решает слишком многое. А кто еще взялся бы за безнадежные гуманитарные проблемы, которые не приносят прибыли и сиюминутных дивидендов, а потому "не интересны" большим и вроде бы "серьезным" политикам? А ведь за каждой из таких обтекаемо называемых гуманитарных проблем - своя отдельная (и по-своему вселенская) человеческая трагедия!

Так вот, Мехрибан Алиева взялась за такую работу и выполняет ее достойно.

Вопрос: Мне бы хотелось начать наш разговор вот с чего - вы Мехрибан ханум. Мехрибан в переводе на русский язык - добрая, ласковая. Ласковая, добрая, милая. Так сложилось, что вы ласковая, добрая, милая, и вы Посол доброй воли, а также вы в составе Национального олимпийского комитета Азербайджана. Олимпийские игры - игры доброй воли. И выходит, что Мехрибан - все вместе в вас сочетается - добрая воля. Как зовут ваших дочерей?

Ответ: Лейла и Арзу. Это очень красивые азербайджанские имена. Арзу в переводе означает мечта, желание, Лейла - ночь, темная ночь.

Действительно, есть теория, согласно которой имя, данное человеку при рождении, влияет на всю его судьбу. Я не знаю, насколько теория себя оправдывает в реальной жизни, но для меня такие понятия, как добро, доброта, действительно являются ключевыми. Считаю, что доброта, в широком понимании этого слова, является одним из лучших человеческих качеств.

Вопрос: Те, кто слушал ваши выступления (да и выступления вашего супруга), отмечают прекрасное знание вами русского языка. Каково сейчас положение с русским языком в Азербайджане и насколько он распространен в бытовом общении? Как функционируют русские школы? Что такое русский язык для Азербайджана?

Ответ: Прежде всего, хочу отметить, что в Азербайджане ни одна школа с преподаванием на русском языке не была упразднена за последние 10-12 лет. Во всех вузах сохранены факультеты, ведущие обучение на русском языке.

200 лет сосуществования с Россией сделали русский язык явлением как культурной, так и обыденной жизни. В Баку работает замечательный Русский драматический театр, имеющий в своем репертуаре в основном русскую классику и современные пьесы русскоязычных авторов. В Театре музыкальной комедии есть прекрасная русская труппа.

Русский язык для нас по-прежнему остается не только языком великой русской культуры, но и средством общения и получения информации. Лично для меня как в советское время, так и сейчас журнал "Иностранная литература" - это возможность знакомиться с различными произведениями мировой литературы.

Конечно же, сегодня наряду с русским молодежь активно изучает и другие иностранные языки. Это нормальная тенденция. Но тот огромный исторический опыт, который был накоплен усилиями многих поколений, тот диалог культур, который давал столь прекрасные результаты, для нас чрезвычайно ценен. В Азербайджане и сегодня значительная часть интеллигенции не только сохранила научные и творческие контакты с российской элитой, но и использует русский язык достаточно активно. Наиболее яркий пример - творчество Магсуда Ибрагимбекова, пишущего на русском языке.

Кстати, на базе Института русского языка у нас создан Славянский университет, в котором наряду со специалистами по русскому языку готовятся кадры по всем славянским языкам.

Вопрос: Год Азербайджана в России. Вы являетесь учредителем журнала "Ирс" (Наследие). Прекрасный журнал. Я читал последний номер, посвященный Гейдару Алиевичу. Очень интересный номер, к тому же прекрасно оформлен. К сожалению, не все в России, даже интересующиеся Кавказом, Азербайджаном, знают о существовании этого журнала. Не собираетесь ли вы как-то распространять его на российскую аудиторию? Может, через диаспору? Есть ли у вас такие планы? Сейчас, благодаря программе Года Азербайджана, вы можете внести вклад в изучение азербайджанской культуры в России. Что вы планируете сделать как попечитель культурного наследия?

Ответ: Планов много. Рассказать обо всех очень сложно. Год Азербайджана в России мы хотим использовать так, чтобы как в столице, так и в российской глубинке появились люди, хорошо знающие наше культурное наследие. Богатейшая азербайджанская культура способна заинтересовать, ее достаточно узнать, чтобы полюбить.

Когда мы 10 лет назад создавали Фонд "Друзья культуры Азербайджана", его основной целью была пропаганда азербайджанской культуры. Тогда же я и основала журнал "Ирс", который практически занимался тем, что освещал деятельность фонда, и каждый номер, посвященный какой-то определенной теме, был равно как популярным, так и исследовательским материалом. Могу с гордостью сказать, что так "вкусно" об азербайджанской культуре никто до нас не писал. Если мы, скажем, ставили себе целью рассказать о миниатюре или об архитектурных памятниках, то, фактически, привлекали к сотрудничеству и академических ученых, и журналистов, и искусствоведов.

И Фонд, и журнал были призваны решать достаточно сложные задачи. Это были годы становления независимого Азербайджана. И наряду с политическими и экономическими изменениями шло освобождение от старой идеологии, рушились стереотипы. В это достаточно "смутное" время происходило переосмысление нашего культурного наследия, возвращение к исконно национальным традициям и корням. Кстати, очень много различных номеров журнала было роздано участникам Всемирного съезда азербайджанцев, и представители диаспоры очень высоко его оценили. У нас завязались контакты, и с тех пор мы достаточно адресно рассылаем его всем тем, кого он действительно заинтересовал. Я думаю, что, видимо, давно назрела потребность в создании электронной версии этого журнала. А вот распространение его на всю российскую аудиторию - это достаточно серьезный проект, над ним можно подумать.

Традиционно считается, что мы, как ближайшие соседи, гораздо лучше знаем друг друга, чем страны, далекие от нас. Но реалии показывают, что это не совсем так. Хотелось бы, чтоб этот Год Азербайджана помог нам в этом, так же, как и следующий год - Год России в Азербайджане.

Мир в основном черпает информацию, используя интернет-ресурсы. Я думаю, что не стоит это комментировать, просто надо принять как факт и постараться его максимально задействовать. В Фонде Гейдара Алиева мы готовим специальный сайт "Азербайджан", в котором хотим собрать обширную информацию по всей стране. Он будет запущен в конце мая. Пока только на азербайджанском, русском, английском. Но в дальнейшем мы планируем добавить ряд языков.

Вопрос: А новостная лента будет?

Ответ: Обязательно.

Вопрос: Сколько раз в сутки она будет обновляться?

Ответ: Три-четыре раза в день как минимум.

Вопрос: Сайт делаете сами или привлекали российских специалистов?

Ответ: Нет. Мы все делаем сами. Единственное для перевода мы привлекали специалистов.

Вопрос: Мугам признан ЮНЕСКО мировым достоянием. Вы являетесь покровителем этой древней музыкальной традиции. Недавно в Азербайджане был выпущен альбом "Карабахские ханенде". У кого родилась эта идея? Нет ли планов у вашего фонда презентовать подобный музыкальный сборник для русских слушателей? Можно ли ожидать публикации на русском языке статей из антологии азербайджанской народной музыки?

Ответ: Начну с того, что в альбоме "Карабахские ханенде" материал книги представлен на азербайджанском, русском, английском и французском языках. Очевидно, что сама музыка в переводах не нуждается.

Наряду с тем, что мы будем выпускать различные альбомы по мугаму, мы готовим специальную серию, включающую в себя научные работы по мугаму. Сюда войдут как средневековые авторы, так и современные исследователи мугама, такие как, скажем, французский исследователь Дюринг, еще в 80-е годы выпустивший прекрасную монографию по мугаму. Естественно, что любые проекты такого рода будут осуществляться на нескольких языках. Предусмотрено проведение различных симпозиумов, круглых столов, неформальных встреч по проблемам мугама, и я надеюсь, что российские искусствоведы примут в них участие.

Вы знаете, что ЮНЕСКО приняло решение присвоить мне звание "Посла доброй воли". Я посол по устным и музыкальным традициям. Вполне естественно, что мугам, включенный в списки шедевров мирового наследия, оказался основной сферой моей деятельности. Но, конечно же, богатейшие музыкальные традиции азербайджанского народа не ограничиваются одним мугамом. Впереди много проектов и замыслов по ашугскому творчеству, по столь уникальной традиции, как "мейхана", загнанной в советское время на уровень андеграунда, и многое другое.

Презентация альбома "Карабахские ханенде" показала всю востребованность таких проектов.

Вопрос: Идея выпустить альбом "Карабахские ханенде" принадлежит вам?

Ответ: Да, это была моя инициатива. Понимаете, мугам - это генетический код любого азербайджанца. Даже самого юного, который этот мугам в силу каких-то обстоятельств еще не понимает и не слушает, но он обязательно к этому придет. Обязательно.

У любой музыки - будь то симфоническая, джазовая, популярная или народная - есть своя ниша. Плохо, когда что-то одно начинает доминировать. Особенно ярко это проявляется на телевидении. В современной жизни, к сожалению, если нечто оказывается вне телепространства, то его как бы и нет. Я не могу сказать, что у нас в стране были проблемы с народной музыкой, в частности с мугамом. Просто необходим был новый импульс. Неординарный подход.

Когда впервые мы собрались за "круглым столом" с ведущими мастерами мугама и вынесли на их суд наши первые семь проектов, то для меня было чрезвычайно важно услышать мнение этих корифеев. Беседа получилась. Ее результатом стала конкретная программа по мугаму, которая и начала осуществляться под эгидой ЮНЕСКО.

Но моя деятельность как Посла доброй воли в целом направлена на сохранение устных и музыкальных традиций, и было бы неверно ограничивать эту деятельность только Азербайджаном. Кстати, в начале этого года во время регионального совещания ЮНЕСКО в Казани я выступила в поддержку такой устной традиции, как прекрасный праздник Сабантуй.

Мугам - это общемировое наследие, но до сих пор он не рассматривался с позиций единых подходов, обращений к истокам, изучения философских аспектов этого явления. Мы собираемся строить Международный центр мугама в Баку. Президент уже подписал указ, и я думаю, что такой центр будет играть чрезвычайно важную роль в региональных проектах.

Вопрос: Значит, вы пробили указ президента?

Ответ: Скажем так: проблема создания центра была поставлена всеми нами. Существовало несколько вариантов ее решения, которые предполагали размещение такого центра в каком-то из существующих зданий. Президент решил, что лучше начать новое строительство. Это просто реакция государства на те проблемы, которые ставят деятели культуры. Наверное, это нормальная форма взаимоотношений государства и гражданского общества.

Это естественно, так же как естественным было и то, что после выпуска альбома "Карабахские ханенде" мы начали подготовку книги "Карабах".

Известно, что в Азербайджане существуют несколько школ мугама. Одной из ведущих является именно Карабахская школа мугама. Сейчас она находится в большой опасности, резко упало число юных исполнителей этого жанра. Маленьких исполнителей мугама принято называть карабахскими соловьями. Сегодня дети, растущие в лагерях беженцев, являющиеся жителями Карабаха, уже не поют мугамы, среди них чрезвычайно мало таких карабахских соловьев. Для того чтобы петь, им нужны горы Карабаха, природа Карабаха, земля Карабаха. Достаточно сказать, что столь великие корифеи азербайджанской культуры, как Узеир Гаджибеков и Бюль-Бюль, родились в Шуше. Так из чисто музыкального проекта возник политический.

Карабах - это наша боль, это наша история, это наше национальное достояние. Скоро эта книга "Карабах" выйдет из печати. Кстати, хочу добавить, что сейчас ведется интенсивная работа над большим проектом, пока условно названным "Гаджибеков". В этом проекте наряду с переизданием всех произведений Гаджибекова, в том числе и клавиров, предусмотрен выпуск всех его произведений на СD и DVD. Не хочу в подробностях расписывать этот проект, но мне кажется, что такого масштаба и уровня проектов у нас еще не было.

Я - Посол доброй воли ЮНЕСКО. Эта организация не занимается политическими вопросами. Будучи в Париже, в кулуарных беседах я говорила: "Хорошо, мы не трогаем проблему оккупации, мы не трогаем политические проблемы, но ведь миллион беженцев живут в палаточных городках, дети не получают образования. Государство не в состоянии решить все эти проблемы. Образование - сфера деятельности ЮНЕСКО? Да. Так как же быть с детьми? Они же растут. Для них время упущено, они не получают должного образования".

Дальше. Мугам, проблема мугама. Мы теряем эти голоса, это уже никогда не восполнить. Мы теряем архитектурные ценности, которые разрушены.

Уже есть экспертные данные о том, сколько на этих территориях разрушено мировых шедевров. Эти вопросы мы должны ставить. И поэтому решили, в том числе через мугам, доводить до мирового сообщества правду о карабахской проблеме.

Вопрос: Социальные программы в Азербайджане. Как обстоят дела в области борьбы с вирусными инфекциями - ВИЧ, гепатит и прочее? Как выплачиваются пособия многодетным семьям? Каковы успехи в борьбе с бедностью?

Ответ: Сразу же скажу, что фонд Гейдара Алиева начал свою деятельность 10 мая 2004 года. Год как мы работаем. Сфера деятельности очень большая. Основная задача и цель создания этого фонда - сохранение наследия Гейдара Алиева. Мы собираемся создать университет Гейдара Алиева, научно-исследовательский институт по наследию Гейдара Алиева, то есть мы планируем большие, глобальные проекты, но с первого дня существования фонда мы стали заниматься социальными проблемами, в первую очередь это проблемы беженцев и вынужденных переселенцев, проблемы детских домов и школ-интернатов, проблемы людей, страдающих различными заболеваниями.

Сразу хочу сказать, что мы не занимаемся проблемами бедности как таковыми. В Азербайджане действует государственная программа по сокращению бедности, и она осуществляется в тесном сотрудничестве с международными структурами. При этом надо иметь в виду, что у нас практически нет системы социальных дотаций, то есть процесс, именуемый в России монетизацией, у нас уже реализован и прошел достаточно спокойно.

По программам детского здравоохранения хочу выделить две - диабетическую и талассемическую. С детским диабетом положение сравнительно выправилось, программа запущена. Проблема талассемии сложнее. Азербайджан, к сожалению, относится к странам, где талассемия достаточно распространена. Известно, что это генетическое заболевание крови, но опыт ряда стран Средиземноморья показал, что с ним можно успешно бороться. Фонд сегодня строит центр талассемии, включающий в себя дневной стационар. Пока идет строительство, мы проводим тренинги специалистов, направляем их в ряд стран на стажировку.

По детским домам и школам-интернатам реализованы четыре большие программы, в настоящее время идет ремонт в 12 школах. Я лично побывала в 28 школах-интернатах, и моей программой предусмотрено посещение практически каждого такого учреждения страны. Разумеется, посещение подразумевает и оказание конкретной помощи.

А помощь здесь нужна разная и всякая. Есть проблемы, которые сравнительно легко решать сразу. Конечно же это проблемы ремонта, оснащения и снабжения. Но, решая конкретные проблемы, не надо забывать и о глобальном. В частности, чрезвычайно важно переосмыслить то, что вся система детских домов и школ-интернатов создавалась в рамках советской педагогики и советской системы управления образованием. Важно открыть двери для заимствования и использования опыта других стран.

Мы не раз собирались с деятелями образования, с представителями различных общественных организаций, с женами послов различных стран, представленных в Азербайджане, и обсуждали эти проблемы. Предложений тьма - от желания ликвидировать существующую систему и перейти к так называемым "семейным детским домам" до конкретной помощи учебными пособиями. Замечательно, что проблемы никого не оставили равнодушным. И сегодня множество структур и людей налаживают сотрудничество с фондом в этом направлении. А вот более глобальные задачи решаются чрезвычайно медленно.

Как медик, я прекрасно понимаю, что дети с отклонениями в психическом и физическом развитии - лишь результат, конечное звено в цепи очень сложных общественных процессов. За этим стоят бедность, вредные привычки, да и порой просто отсутствие определенных медицинских знаний. Все это требует реализации долгосрочных программ. Мы не боимся проектов, реализация которых затянется на годы, но в то же время прекрасно понимаем, что от нас ждут сиюминутной помощи и отдачи. Как это все соединить воедино - непростая задача, но, как говорят, дорогу осилит идущий.

Вопрос: Как бы вы обрисовали сейчас положение беженцев, в чем они нуждаются прежде всего?

Ответ: Это проблема, о которой трудно будет забыть даже тогда, когда все отрегулируется. А я верю, что правда восторжествует и Азербайджан восстановит свою территориальную целостность. Нагорно-карабахский конфликт - это прежде всего невиданная гуманитарная катастрофа. За каждым из миллиона беженцев стоит его личная трагедия.

Нуждаются они прежде всего в помощи и сочувствии. Вы бы видели, с какой надеждой они встречают любую делегацию. А может быть, думают они, хоть эти чем-то помогут им в возвращении в родные места. Нередко им очень важно просто рассказать кому-то о том, что их гложет.

Да, мы пытаемся сделать все, что сегодня может азербайджанское государство и азербайджанское общество. Первые деньги из нефтяного фонда ушли именно на строительство городков для беженцев и их переселение из палаточных лагерей. В общении с беженцами больше всего поражает их безграничное терпение и столь же безграничная вера. Вера в торжество справедливости, вера в то, что оккупированные земли будут освобождены и они вновь обретут свой Дом.

Вопрос: 60-летие Победы в Великой Отечественной войне. Вы присутствовали на этом празднике в Москве. Чем для вас лично является 9 Мая?

Ответ: Праздник в Москве был чрезвычайно уникальным явлением, и, по-моему, никого из его участников не оставил равнодушным. Для меня праздник Победы - это прежде всего еще один урок истории на тему о том, что зло будет наказано и добро победит. Свыше 600 тысяч азербайджанцев ушло на фронт, и больше половины из них не вернулось. Свыше 90% нефти, нужной фронту, давал в те годы Баку. Знаменитый "коктейль Молотова" - это тоже продукция азербайджанских нефтяников, а конкретно - академика Маммедалиева, 100-летие которого в этом году отмечает ЮНЕСКО.

Война здесь призвала как мужчин, так и женщин и детей, сменивших своих мужей и отцов на нефтяных промыслах. Так что в Азербайджане не было семьи, так или иначе не связанной с фронтом. Мои родители в войну были детьми, детьми военного времени.

В Фонде Гейдара Алиева мы провели замечательную встречу с ветеранами, от которой у меня осталось какое-то щемящее душу смешанное чувство гордости и жалости. Праздник Победы - это прежде всего праздник ветеранов, которых надо беречь, о которых надо заботиться.

Вопрос: Как изменилась ваша жизнь с избранием мужа на пост президента? Не обременяет ли вас публичность? Есть дети, есть серьезная общественная работа. Каково быть женой президента?

Ответ: Если одним словом, то очень ответственно. Жизнь же, можно сказать, не изменилась. Меня с детства окружала среда, в которой был какой-то постоянный элемент публичности. Если учесть, что я была студенткой первого курса, когда стала членом семьи Гейдара Алиева, то ясно, что свыше 20 лет множество факторов обусловливало некий сложившийся тип поведения. Поэтому мне трудно утверждать, что появились какие-то уж особо значимые изменения.

Изменилось другое - нечто находящееся вне меня. Скажем, всю жизнь мое жизненное кредо заключалось в том, чтобы никоим образом не афишировать то добро, которое ты пытаешься сделать. Сейчас я этого практически лишена. В статусе первой леди я уже не могу себе позволить провести какую-то благотворительную акцию, чтобы она осталась вне общественного внимания. Этот элемент публичности не то что тяготит, но все же вносит некоторые нюансы в мое бытие, которые я должна воспринимать как должное. Мне, как человеку совершенно непубличному, это дается достаточно сложно.

Вопрос: А как дети к этому относятся?

Ответ: По-разному. Гейдар, наверное, просто не замечает. Для него независимо ни от чего мы самые главные люди, сильнее, умнее и добрее которых конечно же не может быть. А девочки уже взрослые, и мне кажется, они достойно несут свой груз ответственности.

Вопрос: В политической жизни страны невозможно без оппозиции, без свободы слова. Как у вас в семье со свободой слова и есть ли "оппозиция"?

Ответ: Семья - это прежде всего единомышленники. Это люди - мужчина и женщина - со схожими жизненными принципами и моральными ценностями. Так что оппозиции, в радикальном понимании этого слова, на мой взгляд, в семье быть не должно. У меня с Ильхамом общие представления о многом. Мы росли примерно в сходной среде. Эта та азербайджанская интеллигенция, которая, несмотря на все сложности ушедшего века, смогла сохранить верность своим идеалам, духовным ценностям, национальным традициям. Просто счастье иметь такие корни.

Жена, даже если она жена президента, прежде всего женщина, она гарант мира, лада и любви в семье. Для меня очень важно, что супруг после невероятно насыщенного и напряженного рабочего дня приходит домой, где его понимают и поддерживают, где его ценят и любят. Я хочу быть и другом, и любимой.

Вопрос: Вам это, наверное, удается.

Ответ: Удается или нет - надо спросить у Ильхама.

Вопрос: Вы поддерживаете народные традиции, развиваете мугам как часть достояния мировой культуры. Вы религиозный человек? Как вы относитесь к показательным походам в культовые места видных государственных мужей?

Ответ: Я верующий человек. Не религиозный, а именно верующий, ибо это понятие более точно отражает мое внутреннее состояние. Что касается показательных походов в культовые места государственных мужей, то считаю, что это скорее их беда, чем вина. Поскольку даже такое глубоко личное дело, как общение с Богом и Божественным, подчинено протоколу и становится публичным. Я не думаю, что из-за этого стоит подвергать сомнению их внутренний мотив.

Вопрос: Вы по специальности врач-офтальмолог, вспоминаете ли вы свою практику?

Ответ: После завершения учебы в Первом московском медицинском институте я работала в Московском научно-исследовательском институте глазных болезней. Я долго не работала по специальности, поэтому, естественно, многое утрачено. Офтальмология - такая сфера, где стоит отвлечься на пару месяцев и надо уже наверстывать упущенное.

Вопрос: Чем был обусловлен выбор специальности?

Ответ: Сколько себя помню, у меня альтернативы не было. Моя мама была ученым-востоковедом, возглавляла Институт востоковедения Академии наук Азербайджана. Но после школы она подала документы в медицинский институт, так как очень хотела быть врачом. Почему-то родители ее долго отговаривали, и в результате она стала видным филологом. Вот эта ее несостоявшаяся мечта определила мой выбор. А на специализацию повлияла Зарифа ханум - мать Ильхама, врач-офтальмолог. К моему глубокому сожалению, мне недолго довелось общаться с Зарифой ханум. В 1983 году мы познакомились, а в 1985-м ее не стало. У меня остались самые теплые воспоминания об этой талантливой и обаятельной женщине.

Вопрос: Москва. Сколько лет вы там прожили, есть ли ностальгия по Москве?

Ответ: Скорее это тоска по молодым годам. Незабываемое время.

Конечно, в Москве остались наши друзья, мы всех вспоминаем с большой теплотой. Сегодня Москва мною воспринимается конечно же совершенно по-другому. Протокол все расписывает по минутам, и я лишена практически полноценного контакта с городом. Москва фантастически похорошела, но это уже другой город. Здесь все другое. Москва той поры уже осталась в истории и в моей памяти. Наверное, это рано или поздно происходит со всеми городами, в которых когда-то нам было хорошо.

Вопрос: Как бы вы сравнили черты отца и сына. Какие качества вам особенно памятны в Гейдаре Алиевиче?

Ответ: Бесспорно, сходство есть. Проявляет оно себя во многом. Прежде всего, в интеллекте и характере.

На вопрос о Гейдаре Алиевиче невозможно ответить в рамках одного интервью. О нем написано немало книг, но все они, к сожалению, не отражают исполинского масштаба этой личности. Прежде всего конечно же у Гейдара Алиевича была ярко выраженная харизма. Его энергетика была способна преобразовать все кругом. Достаточно было ему где-то появиться, как все преображалось. Его фантастическая память, интеллект, беспредельная информированность позволяли ему разрешать, казалось бы, неразрешимые проблемы.

И по существу феномен Гейдара Алиева до сих пор не раскрыт. Много пишут об Алиеве в советский период истории, пытаются понять, каким образом ему удалось в корне преобразить ситуацию в Азербайджане, казалось бы, самую безысходную, или же пытаются понять, каким образом Алиеву удалось стать, как говорят, "мастером власти". Но все это об одном и том же человеке. Здесь не хватает философского осмысления того, каким образом этот лидер умел быть и прагматиком, и стратегом.

Он был предельно простым в семье, в каждодневном общении. С детьми, с внуками его не просто связывали родственные отношения. При всей своей занятости он проявлял трогательную заботу о каждом из них.

А сравнивать его очень сложно. Гейдар Алиев - исполинская, неповторимая личность! Какие-то его черты, особенности характера, живут в его детях, в его внуках. Но, естественно, они другие. Новое время требует иных подходов, жизнь не стоит на месте.

Вопрос: Кем бы вы хотели, чтобы стал ваш сын?

Ответ: Меньше всего мне хотелось бы влиять на этот выбор. Для меня главное - сделать все, чтобы заложенные в нем природой потенциальные возможности смогли реализоваться, чтобы он вырос хорошим человеком. Если с интеллектом и моралью у человека все в порядке, то выбор жизненного пути - это уже собственное право, независимое от того, как это буду оценивать я.

Вопрос: Вы, наверное, хотите, чтобы сын был похож на деда, а как вы смотрите на продолжение династической традиции?

Ответ: Достаточно посмотреть на европейскую историю, чтобы понять простую истину о том, что теорию элит еще никто не отменял. Конечно же мне очень хотелось бы, чтобы мой сын был очень похож на своего деда. Но все мы знаем, что каждый из нас рождается со своим характером, со своей судьбой, со своим предначертанием. Мне трудно сказать, что судьба уготовила моему сыну. Он умный мальчик, у него ярко выраженный характер, ему гораздо интереснее со старшими, чем со сверстниками. Невозможно предугадать, как сложится жизнь. Конечно же как мать я не лишена здоровых амбиций и хочу верить в то, что все у него в жизни сложится, а время покажет, как именно сложится. Для меня гораздо важнее, чтобы он вырос порядочным человеком, чтобы он любил свою страну, гордился своим народом и был готов служить ему. А где именно - в военном деле, в науке, на врачебном поприще, в качестве писателя, - это неважно. В истории наших семей немало примеров, достойных подражания.

Вопрос: Как вы относитесь к европейской классике, удается ли следить за современным искусством?

Ответ: С моим образом жизни выбраться куда-то и что-то послушать или посмотреть не всегда удается. Как-то недавно я была в Grand Орега после реконструкции. Но это был единичный случай. Я была в Париже, был свободный вечер, оказались билеты, я и пошла.

Не могу сказать, что я такой уж знаток современного искусства, хотя конечно же я в курсе основных новостей и тенденций. Наверное, такое "потребление культуры", когда ты в центре всех европейских премьер, требует особого образа жизни и наличия свободного времени, а у меня постоянный дефицит времени. Конечно же я стараюсь быть в курсе всех событий культурной жизни страны.

Вопрос: А какие книги вы читаете, какой жанр вас интересует?

Ответ: В смысле книг я человек чрезвычайно "всеядный". Книги покупаю как в Баку, так мне и привозят их в том числе из Москвы. По современной литературе могу лишь сказать то, что немало вещей, которые легко и хорошо читаются, но все время возникает один и тот же вопрос: а литература ли это? В силу этого мы обречены на возвращение к классике. Скажем, я некоторое время тому назад перечитывала Достоевского, многое вновь открывая для себя. Сегодня восприятие совершенно другое, нежели в юности.

Вопрос: А что скажете насчет телевидения?

Ответ: В целом я человек не телевизионный, а книжный. Так уж сложилось. Ильхам смотрит все информационные программы, а если его нет дома, то у меня нет и желания включать телевизор. Что же касается кинематографии, то кино для меня также является производным от литературы. В силу этого мне гораздо ближе европейское, в частности русское, кино, чем голливудская продукция. В сегодняшнем обществе нередко телевидение является просто средством заполнения времени. А для меня же основная проблема - это проблема времени.

Вопрос: А друзья?

Ответ: Мои дочери выросли. И сейчас, пожалуй, они стали моими лучшими подругами. Очень ценю свои отношения с сестрой, мы с ней большие друзья. Мой ритм жизни, к сожалению, порой не позволяет уделять достаточно времени самым близким, родным людям. Переживаю, что не могу больше времени проводить со своим отцом. Недостаточность времени не оставляет мне возможности для более широких контактов.

Вопрос: Вы чувствуете себя перегруженной?

Ответ: Безусловно, нагрузка большая, но мне не в тягость то, чем заполнен мой день. Когда есть внутренняя убежденность, что твое дело праведное, доброе и нужное, то и работаешь с удовольствием. А физическая усталость компенсируется моральным удовлетворением.

Вопрос: Вы кофе пьете или чай?

Ответ: Я люблю чай - чаще пью зеленый, чем черный.

Вопрос: А как вы отдыхаете?

Ответ: Это вопрос, на который невозможно ответить. Пока никак. Считаю, что отдыхать нужно вместе, всей семьей. Когда у Ильхама появится возможность, тогда и отдохнем.

Вопрос: Вам тяжело соблюдать протокол во время поездок?

Ответ: Вы знаете, все эти перелеты, регламент компенсируются тем, что встречаешься с очень интересными людьми. Как правило, президентов окружают выдающиеся личности. Показывают самое интересное в стране. Я считаю, что это счастье иметь возможность ездить, знакомиться с людьми, с культурой других народов.

Вопрос: Президент приезжает с супругой, у него переговоры, встречи, политические мероприятия. У жен своя программа?

Ответ: Да, у жен своя, отдельная программа, за исключением церемонии встречи и других особо торжественных моментов. Супругам первых лиц стараются показать самое интересное, что есть. Это хорошая возможность познакомиться со столицами. Когда еще представится такая возможность все увидеть и посмотреть самые знаковые и интересные места мира?

Вопрос: За полтора года сколько было таких поездок?

Ответ: Наверное, десять точно было, может быть, пятнадцать. Физически это достаточно тяжело, перелеты утомительны, регламентировано все до минуты, но ничего не поделаешь. Выдерживаем. Надо всегда быть в форме и достойно представлять свою страну.

Вопрос: Лора Буш занимается серьезными программами, Хиллари Клинтон - губернатор, начала политическую карьеру. Вы могли бы пойти в политику?

Ответ: Конечно, открываются большие возможности. Но все зависит от индивидуальности. Если тебе близка политическая деятельность, то, конечно, старт будет гораздо легче обеспечен. Я не занимаюсь политикой, я просто помогаю людям. Если считать это политикой, то, пожалуйста, считайте. Часто, когда говорят о политике, это ассоциируется с тем, что человек начинает стремиться к завоеванию власти. Я не властный человек, и я не стремлюсь к власти. Это не мое.

Олег Цыганов